День первый

Утром наш поезд прибыл в город Киров. Все прибывшие испросили благословения у владыки Андриана и мы отправились дабы присоединиться к группе паломников ожидающих нас. Они начали свой путь еще в 5 утра, по пути остановившись в храме преподобного Трифона), и, приложившись ко святым мощам, теперь ожидали нас.
Соединившись вместе, крестный ход начал свой путь по улицам Кирова. Торжественное шествие вдоль трассы с хоругвиями, крестом, иконами, пением не могло оставить равнодушным внимание горожан. Встречные прохожие с удивлением оглядывались, кто-то приветствовал, кто-то просто смотрел и вслушивался в мелодичное пение шествующих. Благодаря сопровождению работников ДПС участники крестного хода беспрепятственно преодолели этот сложный отрезок пути. Сложный – именно по причине чрезмерного внимания, насыщенного движения и придорожного шума.
Достигнув первого привала люди с удовлетворением отметили, что наконец вышли за черту города. Нашему взору предстал великолепный вид «русских просторов». Поля, река Великая, лесные массивы вдали и ясное небо над головой… Сама природа радовалась и встречала паломников чудными видами и великолепной погодой.
Участники предыдущих крестных ходов прекрасно помнят прошлогодний, поистине «крестный ход», запомнившийся суровыми испытаниями – дождливой погодой, холодом и прочими трудностями.

Митрополит Андриан никогда не отказывался от общения с прессой, хотя публичные выступления не были органичны его натуре и давались большим напряжением сил. Но, невзирая на то, какая газета опубликует его слова – общероссийская, региональная или городская, он ценил любую возможность для проповеди старообрядческой Церкви. Интервью и пресс-конференций, которые он давал во время своих поездок по всей России, было неисчислимое множество. Импровизированная пресс-конференция с вятскими журналистами перед началом шествия Великорецкого крестного хода могла бы стать одной из многих. Но оказалось, что ранним утром 9 августа 2005 года митрополит Московский и всея Руси Андриан дал свое последнее интервью.

Интервью митрополита Андриана газете «Газета»

Вы согласны с тем, что вас называют старообрядцами?
Это вынужденное согласие. Само слово появилось во времена Екатерины Второй, законодательно закреплено Николаем Вторым и отражало позицию официальной Церкви и отношение светского общества. Мы же причисляем себя к исконному Русскому Православию, считаем себя Русской Православной Церковью, но для того, чтобы соблюсти самоидентификацию, вынуждены называться старообрядческой Церковью. Хотя на самом деле не обряд, и тем более не обрядоверие составляет суть наших верований, – они имеют более глубокие смыслы.

Почему вы так стойко держитесь за старую веру, ведь мир меняется, с ним упрощается и обряд?
Мы внимательно наблюдаем за процессами, происходящими в новообрядческой и других христианских церквах. И мы неизбежно приходим к выводу, что попытка компромисса с духом времени, приспособленчество неизбежно приводят Церковь к обмирщению (духовной секуляризации). Мы храним не только древнехристианские формы богопочитания – двуперстие, трехпогружательное крещение, хождение по солнцу – но и соответствующий евангельскому и святоотеческому учению дух любви, послушания, милосердия и всех христианских добродетелей.

В 2004 году я завершала диссертацию о творчестве протопопа Аввакума, который в некоторых своих высказываниях был настолько резок и жесток, что порой это меня отталкивало, и настолько, что не хотелось больше ни читать этого, ни заниматься этим. Но я вспоминала митрополита Андриана, его человечность, и возвращалась к работе.

До избрания митрополитом Андриана я, к сожалению, со старообрядцами тесно не общалась. В митрополию я обращалась в поисках источников для диссертации, и мне показывали нужные книги – все вежливо, корректно, но без особой заинтересованности. Никаких деловых контактов в смысле журналистской работы тогда не возникло. Обилие религиозных материалов у нас на ленте не очень приветствуется, особенно если нет информационного повода, а инициатив от старообрядцев в те времена исходило достаточно мало.

Моего знакомства с митрополитом Русской Православной Старообрядческой Церкви могло бы не состояться, если бы им не был владыка Андриан. Как человек, многие годы пишущий в газете «Коммерсант» о христианстве, я не понаслышке знаю, насколько закрыта была старообрядческая Церковь для прессы. Несколько коротких заметок в год об Освященных Соборах – это все, что удавалось опубликовать на страницах газеты. Предшественник владыки Андриана митрополит Алимпий был молитвенник и совсем не публичный человек, общаться с миром он не любил, а тем более с прессой.

Выходов на круг священнослужителей, поддерживавших после кончины митрополита Алимпия кандидату владыки Андриана. я не имел, да и структурно этот круг тогда еще не оформился. Все сведения о церковной жизни мне тогда удавалось получать только от уважаемого мною управляющего делами митрополии протоиерея Леонида Гусева – это был единственный источник информации. Поэтому мои публикации, предшествовавшие избранию владыки Андриана, его сторонники восприняли как предвзятые, а меня – как человек из другого лагеря.
Так считали многие, но не митрополит Андриан. Благодаря его позиции руководству Церкви хватило мудрости забыть обиды, прояснить позиции и начать сотрудничество.

В Рогожский поселок мы пришли с фотографом Екатериной Штукиной, совсем молодой девушкой. Катя была в брюках – задание ехать на интервью со мной она получила в тот же день и времени переодеться не оставалось. Катя решила не снимать свое длинное пальто в кабинете владыки. Так и отработала все два часа. Ни одного слова в упрек мы не услышали!

Мы сидели перед кабинетом митрополита, ждали, когда он освободится, беседовали, и вдруг открылась дверь и появился владыка Андриан. Он сам вышел нас встретить и провести в кабинет. Могу сказать, что так не встречают журналистов в этом мире. Его появление, его образ произвели такое сильное впечатление, что на какое-то время я перестала слышать, а Катя – снимать. Нет, это не был какой-то ослепительный свет или некое мистическое воздействие. Перед нами стоял человек, который знал, кто к нему пришел, и не изображал из себя ничего того, что могло бы нам понравиться. Он был самим собой.

История течет медленно века, тысячелетия… Человеку не часто дается ощутить смену исторического периода. Но не вызывает сомнения, что всего лишь полуторагодичное первосвятительство митрополита Московского и всея Руси Андриана составило абсолютно новую и яркую эпоху в истории Белокриницкого старообрядчества и всего старообрядчества вообще.

Участники только что прошедшего Архиерейского собора Русской православной церкви высказались за развитие диалога со старообрядцами. О его необходимости говорил и Президент РФ Владимир Путин.

С точки зрения некоторых ученых-историков старообрядчество – это лишь общее название для религиозных групп и течений, не принявших церковные реформы, проводившиеся в XVII веке патриархом Никоном и царем Алексеем Михайловичем. Но об этом можно сказать и так: старообрядчество это одна из частей кровавого раскола русского народа, через века и тяжкие испытания пронесшая православную веру в ее исконной чистоте. Наш корреспондент беседует с предстоятелем Русской православной старообрядческой церкви митрополитом Андрианом.